И вот теперь он собирался сотворить нечто невообразимое. Более того, уже сотворил. Тиамант явилась в верхний мир благодаря ему! Смерть невинных магиан на совести ректора Живой академии, который даже не был некромантом!

А все потому, что он, Дэйн, не мог даже предположить подобного…

— Это моя вина, — прошептал, едва дыша, Люциан, в ту же секунду скрываясь в клубах мрака.

Единственное, на что он продолжал надеяться, — еще не все потеряно.

Лариана… Ведь он оставил ее одну. Совершенно одну. Какого демона он ушел с поля?!

Когда вихрь Тьмы явил посреди утреннего полумрака бледного, как сами Сумерки, ректора Мертвой академии, на полигоне для игр стояла напряженная, ватная тишина. Зрители, что уже успели заполнить ряды, повскакивали со своих мест и теперь в непонимании вглядывались в нескольких застывших посреди площадки игроков.

Игроков, которых оказалось ровно на два человека меньше, чем нужно.

В лице судьи соревнований не было ни кровинки. Ксавиан Зантарен жадно хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Огромный черный дракон стоял рядом с командой ХАМа, нервно роя лапой землю. Рыжий мальчишка-друид схватился за волосы, в глазах его застыл ужас.

Дэйн перевел взгляд потемневших от страшного осознания глаз на свою команду. Трое игроков переминались с ноги на ногу, словно вмиг лишились чего-то очень важного.

Внезапно Леонар сделал несколько шагов вперед и крикнул, сжимая кулаки, то, что Дэйн уже знал и так:

— Он увел их обеих! Хемиан Даллар! Проклятый друид открыл некромантский портал и исчез в облаке мрака! Где он, Люциан?! Куда он делся, сожри его отец Тьмы!

Глава Мертвой академии ничего не ответил. Внутри его словно умирало что-то. Каждую секунду, с которой приходило понимание: его бывший друг прямо сейчас убивает или уже убил его Лариану. И он, Дэйн, не успел.

В этот момент Леонар с ужасом увидел, как в стальном взгляде ректора, остром, словно лезвие, впервые мелькнул оттенок настоящего страха.

— Срочно уведите всех магиан с поля, — хрипло бросил высший некромант Ксавиану Зантарену, который так и не смог прийти в себя.

А потом прямо на глазах у всех присутствующих всколыхнулась самая черная Тьма, которой только возможно управлять. И среди ее густых обсидиановых крыльев Дэйн Люциан провалился прямо под землю.

Когда я открыла глаза, вокруг была странная, необычная темнота. К ней долго пришлось привыкать.

Что произошло?

Память подсовывала неприятные обрывки воспоминаний, постепенно складывающиеся в ужасную картину.

Все игроки стояли на поле для игр, команда друидов уже успела выйти к приветствию. Мы с Нимаэль перекинулись многозначительными взглядами. После бала я так и не успела повидать ее и поговорить. К сожалению, до сих пор возможности так и не представилось.

Что там у нее с Леонаром? Чем дело закончилось? Я понятия не имела. Дэйн слишком быстро увел меня из дворца. И, глядя на его озабоченное, не в меру бледное лицо, мне не хотелось спорить.

А теперь последнее, что я помню, — как на поле вышел темноволосый ректор Живой академии. Им оказался тот самый мужчина из моих снов. Друг Дэйна. Друид.

Я моргнула раз, потом другой, отгоняя навязчивое желание потереть глаза. Веки немного зудели, кажется, с непривычки у меня получилось наложить слишком много туши на глаза. Игры Превосходства сегодня утром показались мне прекрасным поводом, чтобы еще раз накраситься. Вот только умелых рук работницы «Имперской нимфы» у меня не было. А потому результат, похоже, получился не самым лучшим.

Впрочем, совсем скоро это потеряло всякое значение, потому что я увидела нечто странное.

Глаза друида светились Тьмой. Не знаю, возможно ли это в принципе, но из черных радужек будто валил сумрак. Правда, кроме меня, этого, кажется, совсем никто не замечал.

По позвоночнику, казалось, вниз скользнула ядовитая змея, усеянная морозными шипами. Иглы льда впивались в кожу и нервные окончания, заставляя вздрагивать и покрываться липкими мурашками страха.

Друид, к которому обращались не иначе как «господин Даллар», выглядел нервно и озабоченно. Он не отвечал на вопросы судьи Зантарена, не участвовал в приветствии. А потом в какой-то момент посмотрел в небо, уловив мрачным взглядом первые лучи зарождающегося восхода, схватил за руку нахмуренную Нимаэль и рванул ко мне.

Все. Дальше я провалилась во тьму. И только сейчас сознание медленно возвращалось, подсказывая, что все гораздо хуже, чем можно было представить.

В ушах звенели крики ужаса. Далекий скрежет, напоминающий звук отодвигаемых могильных плит, пробирал до костей. И эта отвратительная какофония была мне слишком знакома, чтобы я могла ее с чем-то перепутать.

Сумерки. Во все стороны раскинул свои лапы мир демонов и высшей нежити.

Но это было еще полбеды. Левое запястье тянуло подозрительной болью. С каждой секундой становилось все холоднее. И когда зрение окончательно вернулось, окружающая картина сковала страхом все тело.

Вокруг стелился белесый свет, падающий прямо с каменного потолка. Липкий туман будто отражал его, распространяя повсюду мрачную хмарь. Под ногами исходила едким паром мерзлая земля. А за спиной сквозь тонкую ткань формы я чувствовала влажную, пронизанную холодом стену.

Но первым, что бросилось в глаза, все же оказались кандалы, которыми были прикованы мои руки и ноги. Правая кисть прочно пристегнута к камню сзади, а левая — чуть впереди над огромной чашей, внутри которой алым зеркалом блестела влага. Это была кровь, моя и Нимаэль Моранен, что оказалась распластана чуть левее, зеркально повторяя мою позу. Кажется, она еще не успела до конца прийти в себя. Взгляд ошарашенно блуждал по помещению. Обычно светлые, немного золотистые глаза напоминали два черных озера из-за расширенных зрачков.

— Ты в порядке? — спросила я тихо, и голос вышел хриплым и дрожащим.

Нимаэль повернула голову и будто впервые заметила меня. Но затем на бледном лице появилась тень улыбки.

— Вполне. Если считать, что вот в той чаше — томатный сок, а наши руки просто в нем испачкались.

Я вяло улыбнулась в ответ.

И в этот миг из-за угла появился тот самый черноволосый друид, мгновенно лишив нас последних остатков самообладания.

— Что происходит, Даллар? — выкрикнула Нимаэль, повернувшись к мужчине. — И где мы находимся?

Прежней почтительности, которая должна присутствовать в обращении магианы к своему ректору, не было и в помине.

Друид поднял на девушку долгий тяжелый взгляд, сминая в руках листы какой-то книги.

— Мне жаль, дорогая, — ответил он хриплым, слегка скрипящим голосом, от которого по спине прокатилась волна колючих мурашек. — Но сегодня твоя жизнь, как и жизнь этой бедной девочки, — он коротко кивнул в мою сторону, — оборвутся. Вам стоит лишь знать, что все это во имя благой цели.